Часть вторая
Часть третья
Придон
Придон - великий герой, добывший меч бога Хорса, только в сердце его кровоточит глубокая рана. Он страдает от любви к прекрасной куявской царевне Итании, за одну улыбку которой не пожалеет и жизни.
Моим друзьям и недругам, с которыми так славно проводим время в Корчме!
Часть вторая
Глава 6
Втроем выехали на вершину небольшого холма, сопровождающий отряд охраны остался у подножия. С вершины открылся вид на окрестности, на плоской равнине все как на ладони, только стены Куябы задраны к небу настолько, что стена все-таки закрывает город от чужих глаз. Впрочем, крыши роскошных дворцов да шпили храмов высовываются выше стены, нагло блещут золотом, колют глаза богатством, дразнят, злят, заставляют сердце стучать чаще.
С той стороны города грозно упирается в небо мрачная, как ночь, черная башня. Придон не мог определить на глаз, что за камень, рядом сердито сопел Аснерд, Вяземайт шумно почесал в затылке, раздвигая серебро длинных волос, сейчас можно, рядом свои, сказал со злостью:
– Одно не могу понять… Почему здесь?
Конь под Аснердом переступил с ноги на ногу, Аснерд качнулся, прогудел раздраженно:
– А что не так?
– Все остальные башни, а их с десяток, далеко в горах!.. А эти две – единственные, что выползли так далеко на равнину.
– Может, в них что-то особенное?
– Как знать, как знать…
Аснерд прорычал:
– Узнаем. По-артански, на своих шкурах.
Придон смотрел на черные силуэты и медленно наливался тяжелой черной злобой, будто непроизвольно впускал в себя озеро растопленной смолы. Эти две башни закрывают дорогу к Итании, а значит, и к жизни вообще.
Аснерд пробормотал:
– Будь это в горах, я еще как-то мог бы попробовать… ну, с горными великанами. Все-таки родня. Но здесь, гм…
– В любом случае лучше договариваться с гномами, – ответил Вяземайт. – Кто знает, как?
Аснерд пожал плечами:
– С артанскими – я могу. А с этими кто знает…
Вяземайт горько рассмеялся:
– Думаешь, гномы различают артан и куявов?
Придон сказал твердо:
– Аснерд будет думать, как взять башни, а пока мастера пусть готовят катапульты. Будем бросать через стену камни, бочки с горящей смолой…
– Дохлых коров, – подсказал Вяземайт.
Придон поморщился:
– Вряд ли мы задержимся под стенами Куябы настолько, чтобы дождаться болезней по ту сторону стен. Давайте думать, как взять город быстро. Объявить награду в десять бочек золотом тому, кто сумеет открыть врата или как-то провести артан в город!
Вяземайт крякнул, сказал с уважением:
– А ты мудр, хоть и эта… силен. Куявы – продажные души. Что там бочки с золотом, они за одну монету мать и отца продадут! А за бочки с золотом – нет такой подлости, чтобы они не совершили! Надо только постараться, чтобы все в городе узнали.
* * *
– Как только подойдем к самым стенам, – предостерег Аснерд, – подойдем и к башням. Я велел воткнуть копье с флажком чуть дальше, а то Вяземайт совсем уж страхополох, перестарался. Видите где? За него точно нельзя переступать, колдун с башни уже достанет… Не знаю, в лед ли героев, обрушит ли огонь с неба, или же заставит землю разверзнуться, но там от нас не останется Даже костей…
Вяземайт сказал задумчиво:
– Нет, землю не разверзнет.
– Почему?
– Даже колдуны не могут сделанное сделать несделанным. Если разверзнут землю, она так и останется, а тогда в город не попадут этой дорогой купцы. Нет, колдуны этого не…
Аснерд раздраженно отмахнулся.
– Да какая разница, что будет потом с куявами! Мне важно, чтобы мы уцелели и взяли город. Одно могу сказать, в чем-то хорошо, что башни не на скалах. Туда еще забираться надо, а так навалимся лавой. Колдун не может все время метать огни, он должен, как говорится, доставать из колчана новую стрелу, а за это время…
– Что?
Аснерд огрызнулся:
– Да просто ворвемся в башню!
– Говорят, колдуны сразу замуровывают себя в башнях. Как раз для таких случаев.
– Тогда просто разнесем эти камни, – сказал Аснерд сурово. – Да, многие из нас уйдут в небесный чертог. Но черные колдуны будут стерты с лица земли! А их черная кровь будет и на лезвии топоров тех, кто погибнет на пути к башням.
* * *
Вяземайт отсутствовал всю ночь, утром явился в шатер угрюмый, с измученным лицом. Долго и жадно пил, вздыхал, дважды поглядывал на свободное ложе, но остался за столом, откинувшись на спинку и опустив набрякшие веки.
Придон лежал на груде шкур такой же осунувшийся, измученный бессонницей. В черепе за ночь начали складываться слова новой песни, но сам чувствовал, что песня останется незаконченной. Вяземайт допил остатки настоя из плакун-травы, Придон вяло повел в его сторону глазами, когда волхв в сильнейшем раздражении со стуком опустил чашу на столешницу.
– Проклятые куявы!.. Иногда мне кажется, что они все рассчитали заранее!.. Одно не могу понять, как можно продумать так далеко?
Придон спросил вяло:
– Ты о чем?
– Я всю ночь вопрошал богов, но их ответ поверг меня в печаль и тоску. Оказывается, ты сам защитил Куявию, как никто другой! Ты принес и оставил там меч Хорса, а ведь стены города, где хранится этот меч, становятся для врагов несокрушимыми!
Придон угрюмо промолчал. После поединка ушла сила, он лежал, как вынутая из раковины устрица на берегу, солнце сжигало его плоть, нет сил сдвинуться, уползти от гибели. Перед глазами всю ночь странная гибель Дуная, в ушах звучал внезапный отказ куявов сдать город, из-за чего боль от ран и ушибов проснулась и продолжает терзать, несмотря на то что Вяземайт затянул его раны полностью, одни вздутые багровые шрамы, что вскоре осядут, превратятся в белые отметинки на коже.
– У Куябы и без того несокрушимые стены, – наконец проговорил он вяло. – Их никаким тараном… Нет таких лестниц, чтобы хватило до верха стены… Если же связать по три лестницы, обломятся под своим весом, как сухие соломины.
Вяземайт возразил угрюмо:
– Я не знаю, как одолеем стены… но что построили руки людские, то они же и разрушат. А вот меч… он не даст рушить стены! Не знаю как, но не даст. Весь город под его защитой.
Полог откинулся, вдвинулась массивная ходячая скала, проворчала что-то невразумительное, похожее на громыхание в отдаленных тучах. Если и была для воеводы ночь бессонной, то на нем не сказалась: суров, подвижен, несмотря на пугающие размеры, маленькие умные глазки смотрят остро, пронизывающе.
Не присаживаясь, налил себе плакун-травы, с удовольствием сделал пару могучих глотков. Вяземайт хмуро смотрел на его дергающийся кадык.
– Что с войском?
Аснерд заглянул в чашу, снова поднес к губам и уже не отрывался, пока не осушил до дна.
– Есть уныние, – признался он. Вытер губы тыльной стороной ладони, добавил: – Небольшое, но есть. Очень уж настроились красиво в город победителями… Честно скажу, если бы сейчас напали куявы, то не знаю, не знаю. Сумели бы разъяриться?.. А что узнал ты? За тобой, я видел, тащилась целая толпа этих длинноволосых. Боги приняли жертву?
– Приняли, – буркнул Вяземайт. – Жертву принимают всегда. Да только не всегда отвечают. А когда отвечают, то не всегда то, что хочется.
– И что ответили?
– Куябу не взять, пока ее защищает меч бога Хорса!
Аснерд крякнул, снова налил в кубок остро пахнущего настоя. Придон молчал, но кулаки начали сжиматься сами по себе. Было же, Тулей сам отдавал этот меч, а он тогда так глупо и нерасчетливо отказался. Дурак. Сейчас с этим мечом легко бы взял и Куябу, и все прочие города. Наверное, даже башни магов бы нипочем.
Вяземайт поднялся, заходил взад-вперед вдоль стен. Ощутив, что все взгляды устремились к нему, развел руками:
– Что я могу?
– Ты же волхв, – напомнил Аснерд.
– Волхв, – ответил Вяземайт уныло. – Но против бога никакой волхв… Вот если бы меч из Куябы исчез! Если ты такой орел, то прокрадись в этот проклятый город и выкради этот меч! И тогда Куяба станет просто большим и хорошо защищенным городом.
Аснерд хмыкнул:
– Она станет плохо защищенным городом. Дух защитников упадет! Они обнаглели под защитой этого меча. Если исчезнет, они превратятся в стадо овец.
Он вытянул руки вдоль столешницы, огромные и толстые, с хрустом сжал кулаки. Глаза заблестели, он повторил с удовольствием:
– В стадо перепуганных растерянных овец!
Придон сказал, не поднимаясь, хмуро:
– Да, но… вернись с облаков на землю. В Куябу непросто войти. Кроме стражей, ее оберегают еще и толпы колдунов. Чем ближе к дворцу, тем колдуны сильнее. А во дворце вообще ничто не укроется от взоров Барвинка. Да и кроме Барвинка, там целая толпа этих разодетых индюков! Хоть и дурни, но силы им не занимать.
Аснерд огляделся по сторонам.
– А поесть тут дают?.. У меня умные мысли приходят за столом. Нет, это не стол, это вообще черт-те что! Столом называют, если там жареный гусь или олень… пусть даже это не стол, а пень или трава… но все равно это стол!..
Слуга поклонился, исчез, вскоре на стол начали тащить все, что упомянул Аснерд, а потом еще и еще, привычку воеводы хорошо поесть знали. Аснерд довольно крякнул, вытащил из-за пояса большой нож.
* * *
Лазейку обнаружил жрец, который совсем недавно прошел обряд посвящения и стал настоящим волхвом. Он старался изо всех сил, чтобы заслужить право именоваться волхвом, нередко над его головой, когда напряженно думал, перегревался воздух, а мухи падали с обгоревшими крылышками.
Он примчался к Вяземайту, Придон видел, как медленно светлело лицо верховного волхва, недоверчивое выражение испарялось, сурово сдвинутые на переносице брови разошлись, приподнялись в радостном удивлении.
– Сейчас проверю сам, – сказал Вяземайт. – Если не ошибся, беру в помощники!
Придон равнодушно отвернулся к стене, перед глазами встала Итания. Ее глаза смотрели с немым укором. Он с трудом шевельнул губами, стараясь объясниться, оправдаться, но лицо Итании задрожало, как отражение в чистой воде озера, когда падает листок с дерева, поблекло, медленно растаяло.
Как из другого мира, донеслись голоса, в плечи впились железные пальцы. Он напряг мышцы, пальцы соскользнули, как с огромного округлого валуна.
– Вставай, вставай! – прогремел над ухом нетерпеливый голос. – Ох уж мне эти слагатели… ну, складыватели песен! Чуть что – лапки кверху! Ты воин или кто? Если у куявов таков Тулей, его наши куры загребут.
Придон поднялся, тряхнул головой. В шатре полно военачальников, голоса гудят, воздух горячий, спертый, несмотря на поднятый полог. Аснерд повернулся от стола, шея от усилий налилась кровью, а глаза полезли на лоб.
– Щецин, – прохрипел он, – тащи его сюда… Придон, Вяземайт с тем мальцом нашли лазейку, прощупали… Ее не перекрыли ни маги, ни воины, ни ручные львы. Хоть пройти там и непросто…
Придон встал, напряг и распустил мускулы. Тело слушалось, рана на спине послушно затихла.
– Вот и хорошо, – сказал он ясным голосом. – Я пойду через эту лазейку.
Аснерд рыкнул:
– Ты даже не знаешь, что за лаз!
– Неважно, – отрубил Придон. – Я начал этот поход. Мне и нести самый тяжелый камень. Вы не были в Куябе, а вот я… Я был, совсем недавно был. И хорошо помню каждый камешек во дворце Тулея, каждую ступеньку, каждый светильник. Если меч там, то я его отыщу. Так что идти мне.
В напряженном молчании прорычал недовольно Аснерд:
– Придон, ты – тцар!.. Ты давно уже этот… как его, которое – Ваше Величество!.. И нечего Величеству лезть со своим тцарским рылом в дела простых воинов. Ты должен сидеть на высоком холме и эта… рукой водить.
– Я и вожу, – отрезал Придон. – Вяземайт, что нужно взять?
– Тебе – ничего, – ответил Вяземайт. Он выпрямился и оглядел всех надменно и свысока. – Но как только стемнеет, можно выходить… Пойду я. Что бы Придон ни говорил, но Куябу я знаю лучше. Бывал там, бывал… Аснерд тоже бывал, но он знает несколько иные дома и дороги, не столь богоугодные… Ладно-ладно, Придон, я возьму и тебя! По одной причине, правда…
– По какой? – спросил он.
– Говорят, – ответил Вяземайт с заминкой, – никто, кроме тебя, не сможет взять в руки тот меч.
* * *
Крупный отряд артан понесся к южной стене. Вел его сам отважный и пылкий Меклен, топор блистал во вскинутой к небу руке, хотя рубить некого, но не так страшно думать, что вот сейчас с черной башни колдуна полыхнет огнем… или ударит смертельным холодом, от которого кони и люди в куски льда…
Стены все ближе, ближе, поверху забегали люди, вниз полетели стрелы. Конники на скаку выхватывали из-за плеч луки, стреляли по засевшим на стене. Завязалась перестрелка, нелепая и непонятная, ибо всадники с собой лестниц не прихватили.
В это время к восточным воротам спешно приближался караван вантийских купцов. Те не верили своему счастью, артане их заметили слишком поздно, а когда направили к ним всадников, купцы изо всех сил погоняли верблюдов, те орали дурными голосами.
На воротах поколебались, но правильно оценили, что артане не успеют, распахнули врата. Караван в сорок верблюдов ворвался в ворота, образовалось столпотворение. Все орали, трубили, верблюды плевались, начальник охраны ворот кричал истошным голосом, чтобы поскорее закрыли ворота, а тут еще какой-то верблюд застрял, едва успели втащить и захлопнуть створки, как с той стороны с разбега ударились конями взбешенные неудачей артане.
Начальник охраны сам заложил трясущимися руками второй засов, целое бревно, повернулся к прибывшим купцам.
– Ваше счастье, что эти дикари ближе не подходят!..
– Мы даже не знали, – ответил в испуге глава каравана, – что артане так близко! Честно говоря, мы бы не рискнули.
– Но теперь вы уже здесь, – успокоил начальник стражи. – Дать вам человека, что укажет постоялый двор?
– Нет, мы здесь уже бывали, найдем…
Вяземайт и Придон, торопливо сбросив дорожные запыленные плащи под ноги, медленно проталкивались между купцами, лошадьми и верблюдами, что запрудили пространство между воротами и ближайшими домами. Выход загородил двойной ряд рослых стражей с длинными копьями.
Вяземайт вежливо обратился к их командиру:
– Простите, уважаемый… Можно ли нам выйти отсюда? Мы выскочили из домов узнать, что тут за крики, а тут такое…
Командир окинул его придирчивым взглядом. Одежды этого человека и стоявшего рядом с ним чистые, без следов дорожной пыли.
– Где живете?
Вяземайт указал на дом в соседнем квартале.
– А вон видите горшок с цветами на окне? Я как раз его начал поливать, а тут крики… Я сдуру и выскочил. И мой сосед, Соплик, он булочник…
Командир махнул рукой воинам:
– Пропустите этих двух. А караван проверяйте особо тщательно. Маги что-то говорят про лазутчиков…
Вяземайт суетливо поклонился, за спиной кричали, бранились, угрюмо ревели волы, ржали кони. Все это быстро оставалось за спиной.
– Что за Соплик? – прошипел Придон волхву в спину. – Не мог придумать что лучше?
– Я волхв, а не певец, – огрызнулся Вяземайт.
– Ну и что?
– Для волхва важно, чтобы сработало… Иди за мной.
Он в самом деле толкнул дверь дома, на который указывал начальнику стражи. Скосив глаза, Придон заметил, что начальник стражи посматривает за ним точно так же искоса.
Дверь отворилась со скрипом и даже скрежетом, на пол упал, жалобно звякнув, металлический засов с выдвинутым клювом. На шум послышались шаги из другой комнаты. Вяземайт с решительным лицом двинулся навстречу, спросил резко и отрывисто выбежавшего мужчину:
– Куда побежал тот вор в синей рубашке?
Мужчина пролепетал:
– Вор?.. Какой вор?.. И как вы сюда попали?..
– Не отпирайся! – сказал Вяземайт громовым голосом. – Если отыщем, гнить тебе в тюрьме за укрывательство!
Он оттолкнул хозяина в сторону, Придон заспешил следом за разгневанным волхвом. Замелькали комнаты, последняя вывела в маленький сад. Вяземайт орлиным взглядом заметил примятые листья, сказал громко:
– Вот туда он побежал!.. Быстрее, надо догнать!
– Да, – согласился Придон. – И кошелек украл, и тебя горбатым ослом назвал…
Они пробежали через сад, провожаемые взглядами затихших перепуганных домочадцев, с разбегу перепрыгнули каменный забор. На улице сразу приняли обычный вид, пошли хоть и быстро, но спокойно, свернули дважды, Вяземайт заметно расслабил мышцы, посмотрел на Придона с подозрением.
– А кто это меня горбатым ослом называл?
– А это тебе за Соплика, – огрызнулся Придон.
Широкая дорога вымощена битым камнем, дома по обе стороны добротные, ухоженные, поставлены на века. Вяземайт шел с отсутствующим лицом, глаза остекленели. Придон видел, что он превратился в сгорбленного низкорослого старика, но, когда слышал голос волхва, чувствовал, что голос исходит как будто из пространства над головой этого старика, так что Вяземайт хоть и не гигант, как Аснерд, но повыше этого старика, повыше, а этот хиленький старикашка всего лишь обман глаз.
– Надеюсь, колдун не шарахнул по Меклену с ребятами, – сказал Придон с надеждой.
– Они знали, на что шли, – ответил Вяземайт сурово.
– Да, но паршиво в груди, что они лишь отвлекают внимание, а за это погибнут…
Вяземайт прислушался, покачал головой.
– В башнях тихо.
– Колдун спит? – спросил Придон с надеждой.
– Скорее всего не увидел в них угрозы, – предположил Вяземайт. – Сверху сразу видно, что у них нет лестниц. А что конники против таких стен?
Придон поежился.
– Мог бы просто вжарить сверху! Как мы горящей головней муравьев.
– Возможно, колдун пережил детскую драчливость. Не отставай, не отставай…
– Каким ты сделал меня? – спросил Придон.
Вяземайт помедлил, сказал с небрежностью в голосе:
– Да какая разница? Главное, не привлекать внимания.
– Ладно, – пробурчал Придон, – только мне кажется, что ты переборщил. На меня как раз и оглядываются. Вон та старушка кусок хлеба предложила!.. А чтоб куяв что-то дал, а не пытался взять, это же каким надо выглядеть…
– Вот уже водопровод, – прервал Вяземайт торопливо. – Видишь? Нет, это еще не сам водопровод, но вон те столбы ведут к нему. Тулей получает воду из горных озер, там самая чистая и холодная. А в такую жару…
Придон помалкивал, рассерженный, что сам не подумал про водопровод. И хотя тот идет со стороны гор и защищен башней колдуна, все же можно подумать и о том, как лишить город воды. Правда, в самой Куябе есть колодцы, но их мало, а стольный град не может жить без пышных фонтанов, откуда избалованные жители берут воду.
Рослые, крупные, они обязательно привлекали бы внимание, хотя оба в самой обычной одежде, а под личинами прошли через весь город. Вяземайт шел с отсутствующим выражением в глазах, вслушивался в колдунов и держал над обоими магический щит высшей защиты, что не только укрывал их от магических зеркал, но и прятал сам щит.
Небо оставалось затянутым облаками большую часть дня, но к вечеру, как назло, очистилось, звезды высыпали крупные, яркие, а потом еще и луна поднялась. И хотя не луна, а так… откуда в Куявии настоящая луна, все же от призрачного света за обоими виднелись даже тени. Вяземайт двигался неслышно, Придон шел на цыпочках. Пока что ими никто не заинтересовался, горожане как горожане, так прошли в южную часть города, отыскали массивные колонны из белого гранита, затаились и дождались середины ночи, когда ждать дальше опасно, не успеют вернуться, летние ночи коротки.
Все это время Придон несколько раз пытался встать, рука Вяземайта всякий раз удерживала, пальцы у старика просто железные, наконец он шепнул:
– Пора.
В темном небе остались только звезды, луна опустилась, неспешно плыла за высокими зданиями. Воздух был теплым, наполненным запахами и ароматами большого базара. И хотя базары далековато, но вся Куяба – большой базар, заполненный фруктами, овощами, мясом и рыбой, цветами, мешками с орехами, кувшинами и даже бочками с дорогим душистым маслом…
Вяземайт долго стоял, задрав голову. Придон полагал, что тот начнет забрасывать веревку с крюком на конце, но Вяземайт просто обхватил колонну из белого мрамора и пополз вверх, словно по стволу дерева.
Мучительно долго ничего не происходило, потом из середины звездного неба раздался шепот:
– Веревку… Веревку возьми!
Придон вздрогнул от прикосновения крыла летучей мыши по лицу, так показалось, но это всего лишь веревка мазнула по щеке. Он ухватился, собрался карабкаться, но Вяземайт потащил с такой силой и скоростью, словно Придон был не мешком с камнями, а мышью на веревочке.
В темноте его стукало макушкой о рельефные выступы, куявы даже такую полезную вещь, как водопровод, зачем-то украсили затейливыми скульптурами, барельефами, выступающими до половины фигурами, иногда настолько жуткими, что брала оторопь.
Вяземайт вовремя ухватил его за плечи, иначе бы сверзился на другую сторону, некоторое время затаивались. Над головой выгнулось звездное небо, а город уже виден почти весь сверху. Во всяком случае, водопровод тянется на уровне городской стены. Под ногами захлюпала вода, водопровод – это такое бесконечное корыто, что тянется к тем горным озерам, а другим концом заканчивается где-то во дворце Тулея. Придон пошел за Вяземайтом, вода стремительно омывает лодыжки, поднялась до колен, идти стало трудно, а когда пришлось погрузиться до пояса, сильный поток сбил с ног, потащил, поволок. Над головой все так же недвижимое небо, он смутно угадывал, что вода увлекает и Вяземайта, покорился, подогнул колени, скрючился, как ребенок в утробе матери, чтобы не так колотило о стенки и каменное дно, выглаженные водой до зеркальности.
Наглотался воды, ибо поток переворачивал вниз головой, швырял, тащил, старался наполнить водой.
Потом внезапно стало темно, он с ужасом понял, что здесь ложе накрыто такой же плитой, вода тащит уже по трубе, значит, миновали стену дворца, по которой ходят особо бдительные и недоверчивые стражи… Воздух стал тяжелый, спертый, Придон ощутил, что задыхается, вода захлестывала с головой, он то и дело больно стукался головой о свод, вода идет хорошим напором, заполняет трубу почти полностью, отчаянный этот Вяземайт, сумасшедший, просчитался, он-то не утонет, все-таки родня водяным богам…
Воздуха не хватало, а потом вдруг что-то изменилось, он ощутил, что падает вместе с водой. Животный ужас ударил в голову, уже раскрыл рот, чтобы заорать, в этот момент вместе с водопадом обрушился в воду. Его увлекло на дно, но в падении успел ухватить глоток воздуха, сейчас же изо всех сил забарахтался, поднялся на поверхность, с шумом выдохнул, поспешно отплыл от низвергающегося из стены водопада.
Сверху падал слабый свет, Придон рассмотрел, что таких водопадов пять, это значит, пять таких водотоков питают дворец, все перерезать непросто, иные могут проходить и вовсе под землей на большой глубине, а еще больше труб ведут в сторону центрального городского фонтана, откуда горожане берут воду.
В стороне послышался плеск, подплыл Вяземайт.
– Ну как? – спросил он шепотом. – Не промок?
Придон хотел выругаться, за это время раз десять мог умереть, но ответил, как подобает артанину:
– Чуть промочил ноги. Не обращай внимания. Теперь куда?
– Не знаю, – ответил Вяземайт. – Мое дело – попасть во дворец. Мы – во дворце. Только в каком из зданий…
Придон фыркнул в воду, усталое тело ноет свежими ушибами, перевел дыхание и широкими взмахами поплыл прямо, не выбирая, ибо везде темнота. Вяземайт послушно держался сзади, Придон снова вождь, герой, что сумел добыть меч Хорса, а это значит, он сможет все.
Если бы все, хмуро думал Придон. Мысли верховного волхва как на ладони, стоит только взглянуть в полные хитрости глаза. Давай, Придон, хотя уже не знаешь, где правая рука, где левая.
* * *
Серия «Троецарствие»